III кругосветное плавание яхты "Апостол Андрей"
26 апреля 2005 года На 26 день пребывания в Новой Зеландии мы вновь обрели способность управляться. Сегодня "Апостол Андрей" совершил последний (будем надеяться) полуторамильный переход без руля. Яхта пришла из марины в район порта, к причалу, где ей должны были установить новый руль. К нашему приходу правило уже покоилось на дне (лишь бы это не стало его привычкой!), кран стоял на причале, а рядом, свесив ноги, сидел аквалангист.
"Апостол" ошвартовался к пирсу, водолаз булькнул в воду, крановщик пропустил через гельмпорт (труба в которой вращается балер руля) строп Руль подняли с 10-метровой глубины, балер вошёл в гельмпорт и был зафиксирован сверху. А далее, при помощи кувалды, русской матери и новозеландских факов, на штатное место был установлен сектор руля и разведены штуртросы.
Пока этим занимались работники Quay Marine и матрос Балымов, капитан с художником отвязали рулевую дверь и выловили её из воды. Семёнов отсоединил дверь от спинакер-гика и уложил его на штатное место, крепления припрятаны "на всякий случай", а дверь оставлена в порту, на память о нашем визите. В итоге на "Апостоле Андрее" осталось ещё восемь дверей, только две их которых неприкосновенны - в гальюн и каюту капитана.
Из порта в марину мы возвращались с рулём. Непередаваемое удовольствие! Понять его может только тот, кто месяц изо всех сил тянул верёвки на манер ямщика, воображая, что рулит, яхта же при этом шла своим курсом. У штурвала выстроилась очередь, и только короткий переход спас рулевую колонку от поломок, иначе её выкорчевали бы из палубы от избытка чувств и энтузиазма.
В марине капитан напомнил команде, что обретение руля произошло в знаменательный день 26 апреля - День собаки Литау. Праздник этот имеет трехлетнюю историю, тогда, весной 2002 года "Апостол Андрей" шёл в Тихом океане к северу от экватора. Капитан, изучая лоцию Гавайских островов, порадовался за гавайцев у которых оказалось около десяти праздников типа: День Вашингтона, День Мартина Лютера Кинга, День Камехимехи-I... И решив, что на "Апостоле" праздников явно маловато, своим указом установил 26 апреля - День рождения любимого барбоса, ротвейлера Вилорда, - красным днем календаря и нерабочим днём.
С тех пор в этот день капитан сам и не работает. Далее общественности была продемонстрирована "косточка" подарок, который капитан везет своему любимцу - чудовищных размеров позвонок, презентованный знакомым китобоем.
Ваш Литау
В прошедшие выходные экипаж Апостола Андрея совершил двухдневную поездку по Северному острову, организованную Российским посольством. Первое впечатление - Новая Зеландия одноэтажная страна. Стоит только покинуть Веллингтон и отправиться вглубь страны, как вы практически не увидите домов и строений выше одного этажа, разве что в городках и административных центрах встретятся двух-, трехэтажные "высотки".
Второе - страна эта очень живописна и красива: холмы сменяются небольшими ровными участками, леса - степями, овраги - болотами. Временами, когда дорога шла между соснами и лиственницами, взбираясь на холмы и спускаясь в распадки, это напоминало родное Подмосковье, где-нибудь в районе Павлова Посада или Дмитрова. Но иллюзия рассеивается, когда хвойные породы сменяются эвкалиптами или древовидными папоротниками - символом Новой Зеландии.
Первой достопримечательностью на нашем маршруте была гора Руапеху (Ruapehu) - высочайшая вершина Северного острова, высотой в 2797 метров. Руапеху мекка горнолыжников Новой Зеландии, а кратерное озеро, расположенное под вершиной горы, представляет собой живописное зрелище.
Полюбовавшись на заснеженные вершины, мы продолжили движение и вскоре выехали к озеру Таупо (Taupo). Предоставим слово Жюль Верну:
"В доисторические времена в центре Новозеландского острова вследствие обвала земной коры образовалась бездонная пропасть длиной в двадцать пять миль и двадцать шириною. Воды, стекавшие с окрестных гор в эту огромную впадину, постепенно превратили ее в озеро, но в озеро-бездну, ибо до сих пор ни один лот не смог промерить его глубины.
Таково это необычное озеро, носящее название Таупо, лежащее на высоте тысячи двухсот пятидесяти футов над уровнем моря и окруженное горами высотой в две тысячи восемьсот футов. К западу - громадные остроконечные скалы, на севере - несколько отдаленных вершин, поросших невысоким лесом, на востоке - широкий отлогий берег, по которому вьется дорога, и где меж зеленых кустов красиво поблескивают пемзовые камни; к югу, за линией леса, высокие конические вершины вулканов. Таков величественный ландшафт, окаймляющий это огромное водное пространство, где свирепствуют бури, не уступающие в ярости океанским циклонам.
Вся эта местность кипит и клокочет, словно колоссальный котел, подвешенный над подземным огнем. Земля дрожит, и кора ее, словно корка перестоявшегося в печи пирога, во многих местах трескается, и оттуда вырываются пары, и, конечно, все это плоскогорье рухнуло бы в пылающее под ним подземное горнило, если бы скопившиеся пары не находили себе выхода на расстоянии двадцати миль от озера через кратеры вулкана Тонгариро.
Этот увенчанный дымом и огнем вулкан возвышается над мелкими огнедышащими сопками и виден с северного берега озера. Позади него одиноко высится среди равнины другой вулкан, Руапеху, коническая вершина которого теряется среди облаков на высоте девяти тысяч футов. Ни один смертный никогда не ступал на его неприступную вершину, ни один человеческий взор не проникал в глубину его кратера "
Сегодня это уже, конечно, не так - можно сесть в вертолет и за сотню-другую
долларов облететь "неприступные" вершины и погрузить взор в глубину кратерного озера, медленно наполняющееся водой после извержений 1995 и 1996 годов.
Наступило время обеда, мы расположились на восточном берегу озера, "меж зелёных кустов" и отдали должное кулинарному искусству Нины Сиухиной, которая взяла на себя нелегкий труд кормить всю нашу ораву во время поездки и отлично с этим справлялась.
Озеро Тауро, принимая воду множества ручьёв и речушек, на манер Байкала отдаёт её только одной Уаикато (Waikato), крупнейшей реке страны. Неподалёку от своего истока Уаикато низвергается водопадом Хука (Huka falls) с 11-метровой высоты и стремительно несется сквозь ущелье, позируя перед объективами, нацеленными на неё с многочисленных смотровых площадок.
Снова Жюль Верн: "Около четырех часов пополудни пирога, управляемая твердой рукой Кай-Куму, смело, не замедляя хода, вошла в узкое ущелье. Стремительный поток яростно хлестал о многочисленные подводные скалы и опасные для лодок островки. Перевернись пирога, и всех постигла бы верная гибель, ибо спасения искать было негде: всякий, кто осмелился бы ступить на кипящую прибрежную тину, неминуемо погиб бы.
Уаикато текла здесь среди горячих источников. Окись железа окрашивала в буро-красный цвет прибрежный ил, на котором не было ни одной пяди твердой земли. Воздух насыщен был едким запахом серы. Туземцы легко переносили его, но пленники сильно страдали от удушливых испарений, поднимавшихся из расщелин почвы, выделяясь из пузырей, которые лопались под напором подземных газов. Но если обонянию трудно было освоиться с этими серными испарениями, то взор мог лишь восхищаться этим величественным зрелищем.
Пироги нырнули в густое облако белых паров. Их ослепительно белые завитки нависали куполами над рекой. По берегам сотни гейзеров то курились парами, то били фонтанами воды. Вода и пар, смешиваясь в воздухе, переливались на солнце всеми цветами радуги. В этом месте Уаикато течет по зыбкому ложу, непрерывно кипящему под действием подземного огня "
За неимением пироги, мы перемещались на посольском микроавтобусе, управляемом твердой рукой Петра-Палыча и через час оказались в местечке, носящем имя Уаи-О-Тапу (Wai-O-Tapu). Здесь предстояло прогуляться маршрутом протяженностью около семи километров среди гейзеров и термальных источников, мимо кратеров и грязевых вулканов, по силикатовыми террасам и берегам разноцветных озёр.
Я, признаться, шёл с некоторой долей скептицизма. Доводилось мне видеть и гейзеры Исландии, откуда, собственно, это название и пошло, заходить на яхте в кратер вулкана Десепшен в Антарктиде, посчастливилось посетить и Долину гейзеров на Камчатке, с которой вообще нечему сравниться. Но Уаи-О-Тапу меня совсем не разочаровали. Такого буйства красок и таких причудливых образований ранее видеть не доводилось.
Не возьмусь описывать, лишь перечислю название некоторых объектов: Бассейн погоды (цвет его меняется в зависимости от погоды и осадков), Дом дьявола, кратеры - Грозовой и Радужный, Чернильницы дьявола, Палитра художника, плато Сковорода, Розовая терраса, бассейны Устрица и Опаловый (первый назван так из-за своей формы, второй из-за цвета), Серная пещера и Серная куча (сера, действительно, лежит здоровенной кучей и мы не преминули прихватить образцы) и снова кратеры: Птичье гнездо и Преисподняя и за ними - бассейн Шампанского. Последний - 65 метров в диаметре и 62 в глубину, температура на поверхности 74 градуса, пузырьки газов поднимающиеся со дна к поверхности создают тот самый эффект из-за которого и носит своё название этот источник. Заканчивается прогулка по Уаи-О-Тапу возле Купели дьявола - кратера, изумительного по красоте, с озером какого-то фантастически зелёного цвета, окаймленного лесом и нависающими над обрывом кустарниками.
Переполненные впечатлениями, к вечеру мы добрались до основной цели нашего путешествия - городка Роторуа (Rotorua), рядом с которым расположена деревня маори. Но побываем мы там только завтра, а пока экипаж погрузил свои тела в бассейны с теплой и горячей, насыщенной сероводородом, водой в Полинезейских Водах (Polynesian Spa), что расположены на берегу озера Роторуа. Вся атмосфера городка, по крайней мере, той части, которая примыкает к берегу озера, пропитана запахом сероводорода, как будто протухли разом сотни яиц. После купели мы вернулись в мотель, где так вовремя случился день рождения Юрия Сиухина, мужа Нины.
В гостях у людоедов.
"...К востоку от реки Уаикато, на берегах озера Роторуа, ревут горячие ключи и дымящиеся водопады Ротомахана и Тетарата. Вся местность изобилует гейзерами, кратерами и сопками. Через них извергается избыток газов, не находящий исхода через узкие кратеры Тонгариро и Вакари, двух действующих вулканов Новой Зеландии", - так Жюль Верн описывал места, которые нам предстояло посетить на второй день экскурсии.
Гейзеры и кратеры, террасы и водопады - подобное мы видели накануне, поэтому пробежались по тропам, задержавшись подольше лишь у гейзера, который, в отличие от Уаи-О-Тапу, дурака не валял - работал почти беспрерывно, да у грязевого бассейна, где на площади размером с футбольное поле булькал раствор, создавая конусы грязевых вулканов.
Примечательно, что все эти страсти расположены за околицей маорийской деревни. Наблюдать и слушать рёв фонтанирующего гейзера, вдыхать бодрящий запах серных испарений, можно опершись на частокол, ограждающий селение. Есть даже специальное место, где этот забор срезан по грудь, чтобы открыть вид на окрестности. В натуральном виде частокол достигает высоты в два человеческих роста и заострён наверху.
Предоставим слово Жюль Верну:
"В четверти мили, на крутом откосе горы, виднелся "па" неприступная крепость маорийцев. Эта крепость была обнесена тремя поясами укреплений. Первый, наружный, представлял собой частокол из крепких кольев футов в пятнадцать вышиной; второй пояс был из таких же кольев; третий, внутренний, представлял собой ивовую ограду, с проделанными в ней бойницами. Внутри "па" виднелось несколько своеобразных маорийских построек и около сорока симметрично расположенных хижин.
Ужасное впечатление произвели на пленников мертвые головы, "украшавшие" колья второго частокола. Эти головы принадлежали павшим в боях враждебным вождям.
Жилище Кай-Куму находилось в глубине "па", среди нескольких других хижин, которые принадлежали туземцам не столь высокого ранга. Перед его хижиной расстилалась большая открытая площадка, которую европейцы, пожалуй, назвали бы военным плацем. Жилище вождя было построено из кольев, оплетенных ветвями, внутри оно было обито циновками из формиума. Оно имело двадцать футов в длину, пятнадцать - в ширину, десять - в вышину, помещение вполне достаточное для новозеландского вождя.
В постройке имелось только одно отверстие, служившее дверью, оно было завешено плотной циновкой. Крыша выдавалась над дверью выступом. На концах стропил вырезано было несколько фигур. Портал радовал взор гостей резными изображениями веток, листьев, символических фигур чудовищ, множеством своеобразных орнаментов, вышедших из-под резцов туземных мастеров. Глинобитный пол возвышался на полфута над уровнем окружающей почвы."
Что-то в этом описании совпадает с увиденным нами, что-то нет. Пояс кольев сегодня только один и, наверное, внешний, поэтому вражеских голов мы не увидели. Большая открытая площадка - в наличие, называется она мараэ (marae) и служит местом сбора и проведения различных церемоний, расположена мараэ перед варэ (ware) - домом встреч. Десяток-полтора хижин разных по величине. От совсем простых, иногда наполовину ушедших в землю, построенных из стволов древовидного папоротника, до роскошных домов, изукрашенных великолепной резьбой и окрашенных в традиционный тёмно-красный цвет. Дома для хранения припасов патака (pataka), напоминают наши избушки на курьих ножках. Возле одной патака, усиливая впечатление, маорийка с метлой подметала дорожку. Рядом длиннющая, украшенная резными фигурами, пирога и мастерские, где можно осмотреть изделия женского и мужского ремесел и увидеть мастеров за работой.
Всё как во многих подобных музеях под открытым небом: Суздаль, Кижи, Готхоб... список можно продолжать. Самые красивые постройки были изготовлены для международной выставки 1906 года в Крайстчёрче и потом перевезены сюда.
В полдень народ стал стягиваться к мараэ. Туристов выстроили внутри частокола. На крыльцо дома собраний вышла группа маорийцев, в передней шеренге выстроились воины, вахинэ за ними. Затем один из воинов (вождь?) побежал по дорожке в нашу сторону, производя при этом всевозможные выпады копьём. От бледнолицых и китайцев (коих здесь масса) был выбран высокий седовласый джентльмен. Он вышел навстречу вождю. После нескольких выпадов и взмахов копьём в сантиметре от носа нашего "предводителя", оба опустились на одно колено. Между ними лёг лист папоротника. Затем наш "предводитель" и вождь аборигенов поднялись и потёрлись носами, исполнив маорийское приветствие. Вождь, как антилопа умчался к своим, а мы под песнопения пошли через мараэ к варэ Ти-Аронуи-а-Руа.
Там нас разули, провели внутрь и рассадили как в театре, на пошлые кресла. Началось представление. Были танцы и песни. Воины демонстрировали владение оружием, сопровождая экзерциции грозными криками, устрашающим вращением глаз и высовыванием языка - всё это призвано запугать врага ещё до начала битвы. Женщины жонглировали (или это тоже боевые искусства?) шарами привязанными к длинному шпагату. Исполнялись мужские и женские номера, пели хором и дуэтом, всё было красиво и очень мелодично. По окончанию концерта желающие могли сфотографироваться с аборигенами и потереться носами.
На вечернем представлении гости могли принять участие в традиционном пире, где можно отведать блюда маорийской кухни. Но мы судьбу искушать не стали, отговорившись дальней обратной дорогой. Не было полной ясности: в каком качестве нас приглашали на это застолье
На обратном пути в Веллингтон, мы остановились на уже знакомом берегу озера Таупо. На этот раз оно было неспокойно, и волны с шумом разбивались о камни. Неподалеку от берега несколько яхт шли под парусами. На одной из них на наших глазах шквалом разорвало стаксель. Слова Жюля Верна о "свирепых бурях" подтвердились.
Ваш Литау
Третья неделя нашей стоянки в Веллингтоне завершалась днём рождения основателя единственно верного учения и, наверное, поэтому стала ударной. Количество дней перешло в качество свершений.
В середине недели нам отдали отремонтированные паруса, а в пятницу, ровно в 135 годовщину, завершили изготовление руля. Новый и красивый, его теперь предстояло воссоединить с яхтой.
Задача это не то чтобы сложная, но не легкая, потому что руль весит не один центнер.
Можно его поставить вертикально на берегу и опускать на него яхту сверху... Или можно яхту оставить на плаву, а руль бросить в воду и ждать когда он всплывёт и войдёт в предназначенное место. В первом случае - 25 тонн нужно выдернуть из воды, во втором 300 килограмм бросить в воду.
Но в любом случае, руль и яхта должны оказаться вблизи друг от друга, а вот с этим возникла проблема, так как совершить переход от места стоянки до "Quay marine" мастерской, где лежал руль - "Апостол" оказался не в силах.
Газовыпускная система "Апостола" до сих пор разобрана, поэтому двигатель не работает. Деталь, которую мы отдали в ремонт, уже вторую неделю как затерялась где-то в глубинах Северного острова. Алан попытался нам помочь, изготовив другой фланец, но понадобился еще и рукав, чтобы всё соединить. А ближайшее место, где такие рукава имеются, Окленд. Был конец недели, наступали длинные выходные: в понедельник - в Новой Зеландии намечался какой-то праздник - и всё откладывалось до вторника.
Не желая терять на сборку газовыпуска ещё и вторник, мы нашли парня, который пообещал доставить необходимый рукав к субботнему утру. И назавтра, без четверти девять, Фил, так звали этого парня, стоял на нашем причале с куском чёрной трубы наперевес. "Не подходите ко мне с этим железом!" - хотелось крикнуть ему на манер Паниковского, но было поздно, да и железо было только внутри, в виде стальной спирали, а весь остальной шланг был из качественной черной резины. 120 долларов перекочевало в карман Фила, и капитан, прижимая к груди приобретение, поднялся на борт.
Появление шланга побудило капитана к последующим непопулярным действиям: он вспомнил, что 14 лет назад, он был партийцем с 15-летним стажем и объявил коммунистический субботник. Команда, чертыхаясь, поминая вслух вождя пролетариата и защитника всех угнетённых, а про себя эксплуататора и кровопийцу капитана, нестройными рядами, в колонну по два потянулась к рабочим местам.
Тут надо уточнить, что за прошедшую неделю мы изменились не только качественно, но и количественно: нас осталось только трое... Экипаж покинули старпом, боцман и доктор. Оставшиеся: художник Семёнов и матрос Балымов больше чем две колонны образовать не могут, ну если только сразу пятую.
Как бы то ни было, но энтузиазм охватил массы, и к середине дня паруса были на месте, а двигатель довольно урчал, имея возможность выдыхать отработанные газы. "Апостол Андрей" вновь обрёл все свои способности к движению, не хватало только руля - направляющей и организующей силы, чтобы вести яхту и экипаж правильным курсом.
В это время на горизонте показался Александр Осколков, наш новозеландский друг. Что-то подсказывало, что он обладает такой силой, по крайней мере, организующей - сумка заметно оттягивала его руку. Субботник был объявлен закрытым, деньги, заработанные на нём, традиционно и по молчаливому одобрению экипажа выплачены не были.
После предварительного подведения итогов субботника, экипаж, усиленный Александром, направил свои стопы в неподалёку расположенный бар "PRAVDA". Там нас ожидало разочарование: заведение было закрыто на "спецобслуживание". Побившись как мотыльки о стекло, мы были допущены внутрь, но только к бюсту основоположника, к стойке же, увы, нет.
Не оставалось ничего иного, как развернуться в сторону пивоварни, на манер другого вождя. Здесь было всё нормально: и пиво вкусное, и даже, за неимением бревна, нам разрешили покатать бочки. Огорчало только одно: сорвался приём в пионеры Андрея Балымова, который, в силу своего возраста, в прошлые времена дошёл только до октябрёнка.
Вы совершили три кругосветных путешествия. Что вас больше всего удивило на нашей планете?
Сейчас сложно кого-то чем-то удивить, разве что безмерной глупостью. Приезжаешь в любую точку земли и уже примерно представляешь, что там и как. Из всех мест, которые я посетил, а это почти сотня стран, все континенты и океаны, меня потрясла, пожалуй, Антарктида. Идешь день за днем, неделя за неделей, над тобой низкое небо, низкая облачность, ты ничего не видишь, кругом сплошная серость, но в конце второго месяца тебе распахивается горизонт и открывается купол – ледяной покров Антарктиды. Сияет солнце, перед тобой белое безмолвие и антарктические пики видны за сотню километров…Такое зрелище, конечно, не забыть! Остров Пасхи на меня произвел очень серьезное впечатление. Маленький остров, небольшое население и тысяча каменных истуканов. До 20 м высотой! Даже не могу представить, для чего людьми когда-то была проделана такая титаническая работа?
Как набирается команда для таких длительных путешествий?
Всех людей обычно набираю я, и только я могу решить, будет ли человек в экипаже. Иногда подобные решения приходилось принимать даже во время плавания. Посреди океана высадить на необитаемый остров или льдину я, конечно, не могу, но в моей практике было пару случаев… Как-то меня пригласили на кругосветную регату капитаном. Это был коммерческий проект. И два парня решили, что если они заплатили деньги, то могут себя вести, как угодно. Не поняли, что в море совсем другие правила. Я их высадил на одном из островов в Панаме. Прямо на песчаном берегу. Это не необитаемый остров, конечно, раз в два дня туда прилетает местный самолет. Так что «героев» спасли).
Когда 20 лет назад было первое плавание на яхте «Апостол Андрей», я интуитивно решил, что члены экипажа должны быть не моложе 30 и не старше 50 лет, должны обязательно быть яхтсменами, здоровыми физически. Например, в тверской Медакадемии экипаж тогда прошел санацию – лишние зубы всем удалили… Возрастной ценз был потом многократно нарушен, хотя я как-то прочитал, что Амундсен примерно такого возраста и набирал людей в свои экспедиции. Но главное не возраст, конечно, а, чтобы человек мне нравился, ведь с ним предстоит провести вместе много дней… Как-то доктора одного списали, 6 месяцев много чего терпели, а последней каплей стало то, что он зажал от экипажа бутылку спиртного. На каком-то острове нам ее подарили. У меня руки были заняты рукопожатиями, и я попросил доктора, принять бутылочку. Мы выходим в море. Я говорю доктору: «Давай бутылку, отметим это дело!» Представляете, всего же одна бутылка на семь мужиков на месяц, это же не пьянство, это меньше чем дамские духи. И тут доктор заявляет, что будет более важный повод, и вообще, что бутылку дали лично ему… Пришлось ему сказать: «Лети-ка, ты, товарищ, домой!»
Николай, Андреевич, вы производите впечатление человека, занятого своим делом. А нас очень интересует вопрос самоопределения…
Меня он тоже интересует, поскольку моей дочери летом исполнится 14 лет, и я не хочу, чтобы ребенок остался не у дел. Но на нее не давлю в выборе жизненного пути, путь сама решает. Что касается меня, то я никогда не думал стать капитаном. Школьником мечтал стать летчиком и даже космонавтом. У меня были хорошие математические задатки. Мог бы стать ученым, наверное.
Я вырос в степях Казахстана, где природных достопримечательностей нет. Выйдешь, «степь, да степь, кругом» ни рек, ни озер, ни даже пустыни. Один котлован был, в котором мы купались, да три осинки росли… И во мне сидел такой романтический червь – хотелось все увидеть своими глазами, тянь-шаньские ели, например. В 17 лет, после школы, я уехал в геологоразведывательную экспедицию… Но природное раздолбайство и лень диктовали свое: зачем-то выучился на радиоинженера, потом 10 лет проработал начальником автохозяйства. В общем к 38 годам, хобби стало настолько мешать работе, и я бросил работу. Ушел в путешественники, закончил морскую академию им. Макарова, судоводительский факультет… Никогда не думал, что совершу аж три кругосветных плавания, но сегодня это стало моей профессией. Я увенчан многими международными наградами, ведь тому, что мы сделали на «Апостоле Андрее» нет аналогов в экстремальном яхтинге всего мира…
А что вам нужно для счастья?
Счастье понятие эфемерное и чаще протекает в сфере личных отношений. Ты вроде счастлив, а через пять минут все поменялось. Может ну его нафиг, это счастье? Вот сейчас сидим себе тихонечко, кругом березки, рядом друзья: выпили, поговорили, вспомнили дела минувших дней…Счастье это или нет? Не знаю. Мне хорошо… Счастье - это миг, а жизнь, в основном, — рутина…
И это у капитана?!
У капитана знаете какое преимущество перед другими профессиями? — Встал, спустил ноги с кровати, и ты уже на работе)
Что связывает вас с Тверью?
Этап моей жизни связанный с путешествиями начался 20 лет назад именно в Твери. Все сложилось случайно. Когда мы стали заниматься яхтами, мой старпом сказал: «А поехали в Тверь? Там у меня приятель, конструктор яхт, Валерий Конюхов». Мы и приехали… Это был 1992 год. Здесь создавался первый коллектив, здесь была заложена первая яхта. Сейчас все знают, что яхту построил тверской Вагонзавод, но ее строительство началось еще на заводе штампов им. 1 Мая. В нашем первом экипаже было 7 человек – четверо из Москвы и трое из Твери. Вот, например, у которого мы сейчас в гостях, пришел четвертым в наш экипаж…
С постройкой яхты и организацией плавания тогда нам очень помогли мэр города Александр Петрович Белоусов, Сергей Павлович Польшиков, Ершов Владимир Александрович. Сейчас их всех уже нет, для меня Тверь сильно осиротела с их уходом.
Какие у вас впечатления от нашего города?
Сегодня я ехал по центру Твери и везде платные стоянки. Все как в Москве. По сравнению с другими российскими городами, Тверь выглядит достаточно прилично, есть, наверное, куда развиваться… Полгода назад я приехал в Тверь по делам и у меня образовалось несколько свободных часов. И я понял, что не был в Твери ни в одном музее. Стал искать и …ничего не обнаружил, пошел в галерею «Дикобраз», она оказалась закрыта, в музей Козла что-то идти не захотелось… Для меня стало культурным шоком, что некуда пойти. Может хоть Императорский дворец скоро можно будет посмотреть… а сегодня я приезжал на открытие выставки о путешествиях и путешественниках в
Впервые яхта обогнула Землю в меридиальном направлении, впервые прошла по Северному морскому пути, впервые пересекла оба полярных круга во время кругосветки и впервые прошла по маршруту, проложенному через все четыре океана. Все эти и многие другие подвиги были совершены под руководством неизменного капитана Николая Литау, который сам задумал проект судна и лично руководил процессом его строительства.
Начало пути – рождение легенды
Капитан Литау задумал строительство не простого, а максимально выносливого судна. Ему требовалась яхта, которая смогла бы в условиях жестокого холода и высокой сырости пройти Северный морской путь, преодолевая препятствия в виде .
С этой целью была разработана уникальная конструкция и – его корпус изготовили из стали, что должно было обеспечить высокую выносливость и стойкость к самым неблагоприятным воздействиям окружающей среды.
Судно заложили в Твери, его строительство продолжалось целых три года и было закончено в 1996 году. Процесс возведения яхты затянулся из-за постоянных технических проблем и перебоев с финансированием. Когда парусник наконец-то был спущен на воду в Санкт-Петербурге, возникло еще одно затруднение – за время строительства его будущей команде так и не удалось найти подходящее имя для бесстрашного покорителя океанов.
За помощью в решении данного вопроса решено было обратиться к Патриарху Алексию II, который благословил и освятил судно, а затем нарек его именем Святого апостола Андрея Первозванного, покровителя всех моряков планеты и российского флота в частности.
Устройство судна
«Апостол Андрей» является океанской яхтой и предназначается для плавания в холодных . Ее длина составляет 16,2 метров при ширине 4,8 метра. Водоизмещение судна – 25 тонн, а осадка – 2,7 метров. Стальной корпус парусника оборудован специальными гранеными обводами, а усиленна обшивка обеспечивает его жесткость и высокую прочность.
На яхте установлено две мачты, которые несут на себе 130 кв.м парусов. Судно способно развивать максимальную скорость 12 узлов под своими парусами, кроме того, на нем установлен двигатель, мощность которого составляет 85 лошадиных сил.
Парусник снабдили современными навигационными средствами, а также всем, что требуется для полноценного функционирования на борту команды, состоящей из 8-ми человек. Создатели океанской яхты сделали все для того, чтобы она могла достойно выдерживать самые долгие и опасные .
Достижения и рекорды
Спустя три месяца после спуска на воду «Апостол Андрей» отправился в свое первое большое плавание, закончившееся в 1999 году. Именно это , во время которого судно прошло невероятно сложный Северный морской путь, было признано Британским королевским крейсерским клубом крупнейшим достижением мирового . Весь экипаж парусника наградили почетной медалью с красноречивым названием «за искусство мореплавания».
Еще через три года странствий по морям и океанам экипажу яхты вручили медаль Крейсерского клуба «Голубая вода». Самое интересно, что и это отличие команда «Апостола Андрея» получила за свое первое плавание, и стала обладателем сразу двух престижных наград за один уникальный подвиг – беспрецедентный случай в истории мореплавания.
В 2003 году капитан Литау заслуженно стал кавалером ордена Мужества, а его помощников наградили званиями кавалеров ордена Почета. Всем остальным членам команды «Апостола Андрея» вручили медали «За заслуги перед Отечеством». Второе, не менее опасное и увлекательное путешествие парусника, началось в 2001 году. Экипаж судна отправился в кругосветку и побывал во всех четырех океанах, достиг Камчатки и проделал длиннейший и опаснейший путь от омывающего Антарктиду моря Беллинсгаузена до Берингова моря.
Каждое такое плавание становилось причиной многочисленных поломок, которые нередко приходилось устранять в экстремальных условиях. С другой стороны, суровые испытания и постоянные совершенствования конструкции сделали судно более выносливым и приспособленным к трудностям. Третье кругосветное путешествие парусника, происходившее по 60-й параллели, началось в 2004 году. В очередной раз «Апостол Андрей» с честью выдержал нелегкое испытание и с триумфом вернулся в родную гавань.
Морские приключения и испытания
Членам экипажа яхты довелось пройти немало серьезных испытаний во время всех трех кругосветных путешествий. Им регулярно приходилось становиться заложниками суровых полярных условий. К примеру, в самую первую навигацию парусник вынужден был целых пять недель стоять на мысе Шмидта из-за того, что его со всех сторон сковало льдом.
Освободиться из плена судно смогло лишь с приходом мощного циклона, принесшего с собой штормовой южный ветер. Ледяные глыбы оторвались от берегов, и ушли вглубь океана, образовав узкую полынью, по которой «Апостол Андрей» продолжил свое путешествие на север.
Много раз яхта сильно рисковала быть раздавленной громадными льдинами, однако экипаж не сдавался и поднимал паруса при малейшем ветерке, чтобы еще немного приблизиться к своей цели.
Как вспоминали сами члены команды, довольно часто им приходилось полагаться не только на собственный опыт и знания, но и на обычное везение. Иногда судно буквально прорывалось сквозь льды, которые возникали там, где их не должно было быть в соответствии со всеми прогнозами.
Такие , как «Апостол Андрей», продолжают свой путь среди волн, пока их мачты способны нести на себе паруса. Члены экипажа этого судна периодически меняются – их всего 20 человек, хотя в каждом плавании принимают участие максимум 8 опытных «апостольцев».
С годами этот удивительный парусник становится только более выносливым, маневренным и быстрым. У океанской яхты и его славной команды впереди еще много рекордов, достижений, открытий и суровых испытаний, выдержать которые способны только настоящие герои.
Несмотря на то, что осенний поход "Апостола Андрея" в Финляндию, состоявшийся за пару недель до начала кругосветного плавания, помог выявить и устранить некоторые слабые места в конструкции и оборудовании яхты, основные поломки ждали ее впереди. После того, как яхта прошла Атлантический, Индийский и Тихий океаны, сделав заходы в порты Европы, Африки, Австралии, в ноябре 1998 г. экипаж был вынужден оставить ее на зимовку в Тикси, с тем, чтобы с новыми силами через полгода продолжить плавание по Северному морскому пути. Дневники капитана яхты, открывающие для читателей подробности этого незавершенного пока путешествия, позволяют нам сегодня проиллюстрировать многие из тех характеристик, которые были даны яхте самим Николаем Литау.
Первые дни плавания "Апостола Андрея" прошли в жестких штормовых условиях осенней Балтики:
"14 ноября в 17.00 закончились таможенные и пограничные процедуры, и мы покинули гавань Центрального яхт-клуба. Проходим Петровский фарватер, Кронштадт и выходим в Финский залив.
Здесь сразу врезаемся в очень сильный встречный ветер, который на ближайшие две недели остается все таким же сильным и встречным. На второй день ветер усиливается до штормового и не стихает целые сутки. Волны перекатываются по палубе, унося все, что небрежно закреплено и окатывая с ног до головы стоящих на вахте ребят. Внизу все летает по каютам, только успеваешь собирать; не исключение - и сами члены экипажа. При очередном ударе волны, мы втроем - я, второй помощник Александр Киреев и доктор Александр Голубев, перелетаем с левого дивана кают-компании, где мы сидели, отдыхая после вахты, через стол на правый. В результате, как уже точно стало известно в клинике Гетеборга - у доктора сломано три ребра. Вся команда страдает от морской болезни. Времени привыкнуть к качке не было, попали сразу в шторм. Даже не понять, где сейчас лучше: наверху - где дует пронизывающий ветер и на палубу обрушиваются потоки воды, или внизу - где качка ощущается гораздо болезненнее, а через неудачно сделанный люк вода также льется тебе на голову, на штурманский стол, приборы и карты.
Начинают выявляться брак и конструкторские просчеты в оборудовании палубы. Хилый входной люк, по-видимому, не единственный источник течи, потому что приходится непрерывно откачивать поступающую в яхту воду. Не можем выяснить, откуда. На рассвете третьего дня вижу - яхта как-то странно тяжело всходит на волну, а практически - зарывается носом в каждую из них. Иду на бак, проверяю. Оказывается, парусная кладовая полна воды, которая плещется уже у самой кромки люка. Мы приняли на борт (а точнее - на нос) две-три тонны воды. Теперь ясна причина и плохой всхожести яхты на волну, и наличия воды внутри корпуса, все - из-за низкого качества парусного люка. Не успели разобраться с люком и водой, как из палубы вырвало погон стакселя-автомата (в дальнейшем у нас из четырех кареток стаксель-шкотов развалятся три). Все это тоже на совести поставщиков оборудования.
Но в общем яхта остойчива, управляема, и это укрепляет нашу надежду на то, что мы идем на крепком судне, а поломки неизбежны на любой новой яхте. Плюс мы видим и в том, что нам уже в первые дни похода приходится тяжко (в смысле ветра): так легче понять, чего можно ждать от яхты и людей. И люди, как обычно оказываются крепче, чем механизмы, сделанные их же руками.
Все, что ломается, на ходу меняем, исправляем, и движение вперед продолжается. Как ни печально, отказывают фирменные, казалось бы надежные изделия. Только я успел произвести свой первый радиосеанс с землей в любительском диапазоне, как штормовым ветром снесло антенну, и мы остались без радиосвязи.
Спустя какое-то время набирается водой водозащищенный, как нам обещали, репитер GPS, и рулевой теперь руководствуется показаниями веками служившего магнитного компаса.
К концу второй недели перестают друг друга понимать GPS и компьютер. Большая влажность и морская вода на пользу технике не идут. В довершение всех бед сгорает электродвигатель в обогревателе, и мы остаемся без тепла и возможности просушиться.
Но рано или поздно все кончается. На девятые сутки, непрерывно штормуя и прорываясь навстречу ветру, мы подошли к острову Борнхольм. Это уже Дания. Мы очень сильно задержались на первом этапе нашего пути, и теперь должны понять, куда и как двигаться дальше."
По мере продвижения "Апостола Андрея" на запад расширялась география европейских портов (Гетеборг, Амстердам, Лондон, Торки, Лиссабон), в которые заходила яхта. Теплый прием и радушие, с которым российских мореплавателей встречали власти портовых городов, конечно, помогали Литау и его друзьям сохранять душевное равновесие, невзирая на все злоключения, преследовавшие яхту в море. Но предотвратить новые поломки никто был не в силах.
"3 декабря. Покидаем гавань шведского города Гетеборг. На причале стоят провожающие нас сотрудники консульства, тепло и заботу которых мы ощущали все эти дни. Трудно переоценить помощь, которую нам оказали Генеральное консульство России и другие российские организации в Швеции после тяжелого перехода по осенней Балтике. Обогрели, обсушили, сводили в сауну и ресторан, устроили для нас роскошный ужин и организовали встречу с мэром Гетеборга, помогли с ремонтом и провизией.
Но вот мы вновь выходим в море. Прогноз не очень благоприятный, но после штормов Балтики кажется сносным. Ставим зарифленные паруса и потихоньку движемся в сторону пролива Скагеррак. Относительное благополучие длится не долго: уже через пять часов слышу какой-то грохот на палубе. Включаю освещение - нет подветренных вант. Команда срочно убирает паруса, Аркадий прокладывает маршрут в ближайший порт - Скаген. И в течение трех часов под дизелем улепетываем от надвигающегося шторма в укрытие. 20-метровая мачта угрожающе раскачивается на волнах без основных вант, и каждая волна может быть последней для нее, а значит - и для плавания на этот год. Выключаем освещение - в темноте не видно мачту и от того как-то спокойнее. Под рев уже почти штормового ветра входим в гавань порта Скаген. С большим трудом удается встать у причала, между береговыми строениями дует такой ветер, что на нем можно лежать.
На следующий день выясняем, в чем причина аварии. Приходим к выводу, что это - просчет конструкторов. Местные мастера тоже отзываются неодобрительно о слабом узле, что не мешает им содрать с нас втридорога за изготовление новых деталей (хотя, надо отдать им должное - смастерили все быстро и аккуратно).
Уже к вечеру выходим в море. Погода улучшилась, и ветер стал благоприятным. Но спокойное плавание, наверное, нам не суждено. Не успели выйти в Северное море, как у нас вновь поломки рангоута, и снова приходится идти под дизелем в ближайший порт - датский город с трудно произносимым названием Тюборен. В очередной раз выявляется брак изготовителей. Сварочные швы лишь обозначены. Снимаем с яхты наш выпрямительный агрегат, он же и сварочный. Александр Киреев приваривает то, что отвалилось, теперь уже надежно. Прогуливаемся по крохотному рыбацкому городку, покупаем у местных рыбаков треску и вновь вперед."
Находясь в гостях у нашего журнала, Николай Андреевич рассказал нам много поразительных историй, каждая из которых могла бы вызвать несомненный интерес у наших читателей. Вот эпизоды из дневников капитана, повествующие о критической ситуации, в которую попали Литау и его команда после поломки руля в океане на переходе из Африки в Австралию:
"Маршрут между Кейптауном и Австралией можно проложить по-разному. Например, обогнуть мыс Доброй Надежды и мыс Игольный, а дальше идти точно на восток вдоль 35-й параллели, пока через пять с лишним тысяч миль плавания по относительно спокойным водам с умеренной температурой не упрешься в Австралийский континент, в его юго-западную оконечность. На морских картах путь этот выглядит прямой линией. Но это тот случай, когда прямая, соединяющая две точки, не есть кратчайшее расстояние между ними.
Кратчайшим же путем является дуга большого круга - ортодромия. Следуя по ней, нужно плавно опуститься на юг до 47-48 параллели в середине пути, а затем подняться к северу, но уже у Австралии. И этот путь будет короче на 500 миль.
Большая часть его пролегает в знаменитых "ревуших сороковых"", известных своими штормами и сильными ветрами. Температура воды в этих широтах едва превышает пять градусов, такова же и температура воздуха. Но все это компенсируется устойчивыми ветрами западных румбов и попутными течениями, что позволяет надеяться на существенное сокращение времени перехода. Мы избрали именно этот вариант.
Земель на нашем пути было немного. От Кейптауна до островов Кергелен примерно на равных расстояниях в 600-800 милях друг от друга лежат острова Принс-Эдуард и острова Крозе. При проходе первые остались в 120 милях слева от нас, вторые в 600 милях справа. За Кергеленом же, до самой Австралии, нет ни одного клочка земли на протяжении 2300 миль. Так как наша дуга пролегла прямо через острова Кергелен, мы решили обогнуть их с юга, намереваясь зайти на пару дней в Порт-о-Франс.
Из Порт-о-Франс мы вышли в понедельник 12 мая. На прощание нас снабдили продуктами и хлебом, которого хватило почти на месяц. А также дизтопливом.
Погода стояла свежая, и мы проходили около 150 миль в сутки. 17 мая с утра начался шторм, а в 10.30 утра мы лишились руля.
Первыми о поломке узнала Антарктида. Радисты с Мирного - Юрий и Валентин - очень нам помогли в этот период. Настроение у нас было, конечно, не очень веселое, и главное - было непонятно, что делать. Однако все сознавали, что давать SOS и оставлять лодку нельзя. От Кергелена отошли на 600 миль, до Австралии оставалось еще 1600. Назад к Кергелену не вернуться - не позволял ветер, да и зима там наступала. Еще, к северо-северо-западу в 600 милях от нас находились острова тех же французов - Амстердам и Сен-Поль. Вначале решили было идти к ним, но потом, оценив ветер и условия на островах поняли, что это не лучший вариант.
Стали учиться управлять нашей яхтой без руля, при помощи одних парусов и так поднимались понемногу к северу и теплу. На следующий день мы изготовили наш первый аварийный руль из двух спинакер-гиков и двух листов фанеры. Но установить его не успели, так как начался очередной шторм. К концу первых суток ветер усилился до такой степени, что мы сочли благоразумным вовсе убрать паруса. И под одним только рангоутом мы все равно имели приличный ход. Это был, пожалуй, самый сильный шторм за все плавание. Сила ветра была 10 баллов, все поверхность океана покрылась белой пеной, а в воздухе висела водяная пелена, сильно ограничивая видимость. Высоту волны определить на глаз трудно, но за 10 метров там было точно. Вообще район, в котором мы штормовали, один из немногих в океане, где высота волны может достигать 20 метров.
Шторм длился трое суток. В один из дней с теплохода "Академик Федоров" нам сообщили, что находятся в 11 сутках хода от нас и готовы идти на помощь, если дадим SOS.
Из приятных событий - избавились от последней крысы, которую не брал даже яд, купленный в Кейптауне.
По окончании шторма поставили наш руль и пошли веселей. Температура воды и воздуха, наконец-то, поднялась до 10°С. Через два дня лопнул один из концов, удерживающих руль, и оказался поврежденным один из гиков. В этот момент из Австралии пришла весть о том, что к нам идут рыбаки. Траулер "Австралийский Лидер" подошел а ночь с 25 на 26 мая,
Я перебрался к ним на борт, и до полудня мы изготавливали очередной руль. Сам шеф-инженер Энди Вильсон трудился и на станках, и со сваркой. К обеду руль перевезли на яхту и установили. На прощание рыбаки поделились с нами провизией. Кок дал адрес своего друга в Петропавловске-Камчатском, сказав на ломаном русском, что когда мы туда придем, нам помогут. Забавно.
Новый руль продержался двое суток и при очередном шквале отлетел, 60-милиметровый стальной пруток сломался, как карандаш. Мы сообщили эту новость в Австралию и на Мирный и принялись за изготовление следующего руля.
На этот раз в ход пошел запасной гребной вал и одна из панелей внутренней обшивки камбуза. И вот этот-то руль прослужил нам до самого Фримантла, хотя и с некоторыми попутными переделками и модернизацией. Руль принес нам известность: фотографии панели из камбуза кочевали по страницам австралийских газет, об этом говорили в эфире.
И когда мы подняли яхту из воды, несколько дней нам не давали передохнуть спокойно местные яхтсмены, приходившие взглянуть на то, чем же мы на самом деле рулили."
Вот так непросто давались мили яхте "Апостол Андрей" на этом этапе кругосветного плавания. Не менее захватывающие и трагичные события развернулись после прохода через Берингов пролив. Неблагоприятные погодные условия и ледовая обстановка сделали невозможным дальнейшее продвижение яхты по Северному морскому пути и вынудили путешественников прервать плавание и зимовать в Тикси.
Эх, братцы. Пока "Победа", по данным разведки, удачно достигнув Полюса еще 30-го июня, бежит в обратный путь, я поснимала сегодня, как к выходу в Арктику готовится судно не столь большое, как атомоход, но тоже очень интересное.
Парусная яхта "Апостол Андрей".
В Шлиссельбурге, на Охтинских верфях, очень хорошо и тихо. Чайки выгуливают у зарослей на берегу своих серых птенцов, ласточки заполошно покрикивают и чиркают по воде крыльями, под солнечными лучами в неглубоких заводях осторожно греются мальки.
Но сказать, чтобы отдохнула душой - к сожалению, нет. Уже очень давно преследует состояние запредельной, отупляющей напряженности, когда куча не сделанных по работе дел сваливается в один громадный ком, и он несется вскачь, все увеличиваясь и грозя сломать мне шею.
А "бросить все к черту, и в Кисловодск" не могу.
Капитан "Апостола Андрея" Николай Литау - товарищ очень известный. Всех заинтересованных отсылаю прямиком на его сайт - там и про него, и про экспедицию, и про яхту все подробно рассказано. Он мне показался простым в общении и, вообще, очень славным мужиком.
А теперь несколько картинок из Шлиссельбурга. (Хоть одна вовремя разобранная и выставленная по фактическому времени съемка, о боги) .
Кэп собственной персоной. У штурвала.
А вот и его яхта. Она, конечно, примостилась как ласточка на жердочке - крошечная и в самом углу, так что даже с воды ее было снять затруднительно.
А теперь прошу под кат. Там вы увидите имя старого грузового судна, которое самым первым попалось мне на глаза, когда я подошла к берегу. Увидела, усмехнулась и подумала: "Видно, это уж точно судьба". А от нее, как известно, не уйти.
Конечно, это могло быть только такое имя.
Вот такие прекрасные нимфы ходят в Арктику в роли юнги, по совместительству кока и штатного фотографа. Зовут ее, между прочим, Анной.
Капитан с командой обсуждает, как завтра выходить из водных артерий Петербурга на чистую воду - до Мурманска.
А вот и найден маршрут.
Вот эту фигулину питерского производства будут испытывать яхтсмены в высоких широтах.
Фигулина в интерьере:)
Мастер в размышлениях.
Нравятся мне отражения. Хоть и не умею их снимать.
Просто жизнь любого человека в какие-то моменты так на них похожа - нечто колеблющееся, лишенное цельности, обманчивое в своих раз и навсегда очерченных линиях и границах.
